Из чего состоит духовная жизнь христианина. Митрополит Иларион (Алфеев). Духовная жизнь в христианском понимании. Беседа митрополита Солнечногорского Сергия, управляющего делами Московской Патриархии, с корреспондентом журнала «Церковь и время»

Сегодня мы с архимандритом Мелхиседеком продолжаем цикл бесед об истинной духовной жизни христианина. Отец Мелхиседек, советское время, наверное, помнят многие из нас. Тогда одной из самых расхожих фраз была такая: «Он живет богатой духовной внутренней жизнью…и далее - читает книги, посещает филармонию, консерваторию...»

Выставки, музеи...

Библиотеки, спектакли, кино и т. д. Это выражение, я думаю, успешно «перекочевало» из советского прошлого в настоящее время, так как до сих пор говорят, что духовная жизнь человека состоит как раз из этих понятий. Теперь мы понимаем, что это не духовная жизнь, это жизнь души, что, наверное, тоже неотъемлемо от повседневной жизни человека, в том числе и христианина. И все же, с Вашей точки зрения, в чем заключается основная разница между понятиями «духовная жизнь человека» и «жизнь души» (или, может быть, «эстетическая жизнь», когда мы услаждаем свою душу неким эстетизмом, делаем ей приятное)?

Все, что Вы перечислили, во всей полноте нельзя назвать духовной жизнью. Почему? Потому что духовная жизнь - это стремление человека быть похожим на Христа, быть одним духом со Христом. Если все, что Вы назвали, к этому ведет, то это начало духовной жизни, но не она сама. Это может быть началом, поскольку мы знаем, что многие люди пришли к вере именно так: кто-то через музыку, кто-то через серьезные классические романы, кто-то через светлую, осенившую когда-то мысль о благодарности Богу за дар жизни, многие пришли через какие-то жизненные ситуации...

Однажды Блез Паскаль сказал, что Бог разговаривает с нами на трех языках, может, конечно, их больше, но он так сказал...

- Основных языков...

Да. Один из них - это язык любви, который мало кто слышит. А что такое язык любви? А вот ты представь себе, что ты имеешь в своей жизни. Это ум, зрение, слух, вкус, природа, еда, эстетика, красота, космос... А что такое космос? В переводе с греческого языка это слово означает «порядок». То есть все настолько невероятно красиво, гармонично и разумно устроено! Кто-то сказал, что только глаз или крыло бабочки способны посрамить атеиста. То есть красоту ее крыла может оценить только человек. Вот зачем ей, бабочке, такая красота?

- Она сама ее оценить не может.

Как будто все создано только для человека. Крыло бабочки способно посрамить мысль атеиста. Некоторые люди (их меньшинство) так приходят к познанию Бога, к духовной жизни. А духовная жизнь, повторюсь, - это искание в своей повседневности похожести на Христа, и только это составляет ее суть. Не иконы, не одежды, даже не посещение храмов и не участие в таинствах Церкви. Это все только начало, потому что главное - это быть похожим на Христа. А если мы, как говорится, какими пришли в храм, такими же и ушли, да еще подрались там за место или решили напомнить Богу, что Он должен сделать для нас, а не услышать, что мы должны сделать по отношению к Богу, к своей душе и своему бессмертию, то это не духовная жизнь. Нужно помнить, что мы ищем. Христа или Его помощи? Разве не об этом мы сегодня читали в Евангелии? «Вы пошли за Мной потому, что ели хлеб и насытились», - говорит Христос. А апостол Петр сказал: «К кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни». Он услышал слова Христа: «Не хлебом единым жив будет человек, но всяким глаголом, исходящим из уст Божиих». Многие ищут в Церкви, в духовном облегчения своей жизни и саму Церковь воспринимают как «Бюро добрых услуг»: молебен, сорокоуст, отпевание, исповедь. Чтобы стало легче.

- Но ведь это, с одной стороны, правильно!

Слушайте внимательно! В Церковь мы приходим не для того, чтобы нам стало легче, а для того, чтобы мы стали лучше! Если человек приходит в храм и воспринимает духовную жизнь так, чтобы ему стало легче, то у него не духовная жизнь, а душевная. Духовная жизнь - это стремление быть лучше. И если ты воспринимаешь храм, богослужение, исповедь, Причастие так, чтобы ты, лично ты, изменился, то вот тогда Христос по-настоящему будет для тебя Спасителем. Потому что Он только тогда сможет тебя изменить, если у тебя будет желание измениться, будут твои конкретные шаги, пусть хотя бы и маленькие, но шаги. Кто-то сказал однажды: «Сделай один шаг навстречу к Богу, и Он сделает девять навстречу тебе». Первый шаг от тебя, остальные - навстречу! У нас даже в храме и то церковную жизнь сложно назвать духовной в полном смысле этого слова!

- Почему?

А потому, что важно только улучшение бытовых условий: муж, жена, дети, работа, зарплата, пенсия, экзамены, здоровье и прочее, прочее. Это можно перечислять долго - у кого какие пожелания, и редко когда бывает у человека такое: «Господи, сделай меня милосерднее, целомудреннее, любвеобильнее, доброжелательнее, самоотверженнее, терпимее...» Вот когда человек хочет быть похожим на Христа, то здесь начинается уже духовная жизнь.

Выставки, книги, кино, библиотеки, консерватории могут быть лишь только началом для кого-то, а потом человек перешагивает через эту ступеньку и идет дальше. Он здесь не останавливается, потому что это было трамплином для него, своеобразной поддержкой. Если это располагало тебя к тому, что не тебе было лучше, а ты был лучше и с тобой было лучше, то это духовная жизнь, и в этом цель настоящей христианской жизни. А Христос так и сказал: «Имеющий заповеди Мои и соблюдающий их есть любящий Меня. Он будет возлюблен Отцом Моим, и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам». «Научитесь от Меня,- говорит Господь, - яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим». Все ищут покоя, мирности, счастья, хорошего настроения, комфортности, но ищут ее вовне: «Вот если бы у меня было чуть побольше здоровья...»; «Вот если бы я была чуть симпатичнее...»; «У меня было бы чуть больше денег...»; «Была бы у меня получше работа, чтобы получать больше денег и при этом ничего не делать...» То есть люди ищут подобное и убеждены, что если бы у них это было, то тогда и жизнь была бы нормальной. А нормальная жизнь будет не тогда, когда у тебя это все есть, а когда жизнь есть в тебе, когда ты имеешь такую свободу, что у тебя есть человечность независимо ни от чего. Важно то, что есть в тебе. Кто-то сказал: «Говоря о счастье, люди подразумевают красоту. Большим счастьем считают красоту и здоровье. Еще большим счастьем красоту, здоровье и деньги, а еще более великим счастьем считают красоту, здоровье, деньги и власть...

Это можно продолжать, продолжать и продолжать бесконечно - у кого какая, как говорится, фантазия. А настоящий ответ на вопрос, что такое счастье, состоит в том, чтобы быть духовно свободным от всего этого: от здоровья, красоты, власти, денег... Когда ты от этого свободен, когда не это цель твоей жизни и твоего существования, а главное - внутренний духовный мир: я с Богом или нет, живу по правде или нет, по добру или злу, по Евангелию или против, с эгоизмом или самоотверженностью... И этот выбор стоит каждый день, каждый час. Если эта работа идет, то тогда мы даже злую мысль умеем и должны гнать, а добрый помысл удерживать. Не должно быть никаких гнилых слов, как говорил апостол Павел: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, чтобы оно доставляло благодать слушающим». Мы надеемся, что на телеканале «Союз» это как раз и передается.

- Потрясающе!

- «Чтобы оно доставляло благодать слушающим»! И будем любить не словом, но делом и истиной...

Хочу продолжить Вашу мысль о красоте словами: «Что есть красота и почему ее обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде?» Какое приближение к христианскому пониманию красоты, да?

Кстати, если мы уже начали говорить о красоте в области духовной жизни, то можно вспомнить выражение Ф. М. Достоевского: «Красота спасет мир».

- Какая красота?

На самом деле люди процентах в девяносто понимают так, что если есть красота, то это эстетика: красивая женщина, красивая картина, красивая музыка, красивый антураж... А слово «Красота» у Ф. М. Достоевского написано с большой буквы. Под Красотой писатель подразумевал Христа, он не об эстетике говорил, хотя это тоже красота, а не безобразие. Но она сама должна привести к светлым мыслям. И когда сейчас безобразие называют произведением искусства, то это может привести к погибели. Последняя выставка в Манеже, к примеру, это показала: люди кощунство и богохульство назвали «искусством».

Причем посмотрите, какое негодование, какие отрицательные эмоции вызвали действия православной молодежи (хотя я не одобряю, конечно, того, что там произошло) со стороны защитников этой якобы «красоты» искусства.

Да, а поддерживали те, кто даже не видел того, что там было.

Мы, естественно, не пойдем на эту выставку, но мне рассказывали о том, что там было, я доверяю этим людям; я просто в недоумении.

Не будем об этом говорить… Пусть душевная красота тоже спасает мир, пусть она будет началом для многих людей, чтобы они стали искать правду, истину, Христа и Его слова, а не то, что Он должен нам сделать, потому что, еще раз говорю, христианская Церковь - не «Бюро добрых услуг», она существует не для того, чтобы нам было лучше, а для того, чтобы мы стали лучше. И когда человек перестанет это путать, а будет искать Царствие Небесное внутри себя, то все остальное ему приложится. Христос как раз на этом делает акцент: не ищите приложения, а ищите духовную жизнь. А что такое духовная жизнь, похожесть на Христа? Это жизнь по слову Божию. Вот это настоящая духовная жизнь. И она может начаться с какого-нибудь романа, где герой представлен принципиальным, искренним, правдивым, жертвенным человеком, если ребенок, юноша, девушка или даже взрослый человек, может быть, хоть чуть-чуть задумается о таком подражании. Это может стать началом духовной жизни.

Но возможно ли эту мирность, духовную жизнь сохранять в наше очень бурное и немирное время, когда человек, к примеру, заходит в автобус, а ему наступают на ногу, он входит в метро, где его все толкают, и он начинает внутренне сопротивляться, раздражаться?

Христианская жизнь очень сложна. И Христос от проблем не разрешает, а, наоборот, добавляет еще больше, потому что подниматься вверх всегда тяжело, а вот катиться с горки намного легче. Христианская жизнь привносит проблемы. По-моему, Иннокентий Херсонский сказал: «Христианская жизнь тяжелая, а нехристианская еще тяжелее». Наступили тебе на ногу, но ты же прекрасно понимаешь, что, слава Богу, не на голову! Это просто случайность. Человек своим правильным духовным устроением может остановить этот душевный телесный гнев и негодование, так как он живет умом, а не эмоциями, не сердцем, потому что сердце в таком случае будет говорить: «Тот, кто мне на ногу наступил, - зараза!» А духовный человек скажет себе: «Это случайность. Надо перетерпеть, не нужно из этого делать трагедию». Дети в детском саду (не знаю, кто их этому учит) порою говорят друг другу: «Я тебе наступил на ногу, и ты мне наступи, чтобы мы не поссорились»; или: «Я тебя ударил нечаянно, и ты меня ударь». И им от этого становится легче. Другой его в ответ ударил, и они снова друзья. Можно, конечно, и так поступать, но тогда это будет душевный подход, а духовный - это когда человек говорит себе, что ничего страшного здесь не произошло. Поэтому когда дух царит над человеком, над его плотью, тогда он велик, а если тело диктует духу, тогда плоть царит, тогда растлились наши дни - и человек тоскует. В целом мысль такова: не плоть, а дух растлился в наши дни. Вот с этого все и начинается. Человек, живущий без Бога, без этого ориентира, идеала, гибнет. Кстати, Ф. М. Достоевский говорил, что мы «потеряв или упразднив идеал Божий, возлюбив идеал человеческий, в конце концов поклонимся образу и идеалу звериному, отвергнув образ и идеал Божий». Вот так потихонечку мы и идем.

- Он знал, о чем говорил.

Его так и называют пророком.

- Он, по сути, пережил казнь. От революционера, от смертной казни - до помилования, каторги, ссылки, болезни...

- «Меня называли несчастным человеком, - говорил писатель, - потому что я прошел через каторгу. А я только на каторге себя и Бога узнал».

- Удивительно!

Вдумайтесь: «Я только на каторге себя и Бога узнал!» Вот это отношение! Мы говорим об испытаниях, страданиях, скорби, потрясениях, а во всем этом есть смысл, есть Божественная цель. Только одних истории учат, а других ничему не научают. Господь ставит человека перед выбором: добро или зло, налево или направо, жизнь с Ним или без Него, а человек постоянно выбирает между этими двумя дверями. Никто не заставит человека насильно войти в дверь вечности, любви и доброты - он должен выбрать сам, но до последнего мгновения Бог борется за человека.

Вспомните, мы с Вами недавно говорили о том, что многие поэты, писатели, пережившие ссылку, лагеря в советское время, создавали там настоящие шедевры. Они писали там такие стихи! Трудно поверить, что это было написано в заключении, в ГУЛАГе, в унижении, грязи, болезни, голоде, в неимоверных страданиях. Откуда появились невероятно светлые стихи, наполненные любовью ко Христу, несмотря ни на что? Это удивительно!

Да. Я вот даже вспоминаю одного современного писателя, человека, который к вере пришел на зоне, в заключении. Оптина пустынь окормляет храм на зоне в городе Сухиничи. Иеросхимонах отец Серафим каждый месяц там служил литургию. И вот один человек отсидел восемь лет, пять лет жил в общине, ходил в храм, регулярно у этого батюшки исповедовался и причащался. И у него появились такие строчки:

Со Христом и в тюрьме на свободе,
Без Христа мне свобода - тюрьма!

- Удивительно! Он знал, о чем писал.

Он говорил отцу Серафиму, что если бы его спросили: «Ты попадешь в тюрьму, но там придешь к вере, избрал бы ты другой путь?», то он ответил бы, что согласен был бы еще пять лет отсидеть, лишь бы узнать то, что он знает сейчас. Он впервые там взял в руки Евангелие, книги святых отцов, впервые исповедовался, причастился, впервые узнал, что такое молитва, впервые понял, какова духовная жизнь, насколько важно не то, что вокруг тебя, а в тебе. И человек, казалось бы, зоны, источник и конгломерат зла, пытается там жить по-человечески, по евангельским заповедям. Вот это и есть духовная жизнь! Там литургия и общая молитва в храме один раз в месяц, а остальное время это только твоя личная молитва. А у нас здесь человек бывает каждый день в храме, и непонятно, какая у него духовная жизнь. А что значит духовная жизнь на зоне? Там ведь нет ни выставок, ни филармоний, ни консерваторий...

- Библиотека только.

Да, другого нет, а вот духовная жизнь есть. А в чем она заключается? В жизни по заповедям - когда я хочу стать похожим на христианина, а христианин желает быть похожим на Христа. Конечно, не сразу на Христа, но хотя бы просто на христианина. Вот это и есть духовная жизнь.

- Но означает ли это, что мы сейчас должны бросить и книги, и театр, и какие-то развлечения?

Нет, конечно, потому что это доля красоты, истины, примера светлых мыслей, которые могут помочь стать нам лучше. Они как алмазы в руде разбросаны, и их нужно правильно взять. Конечно, есть вещи, которых лучше и не касаться, но есть и то, где ты словно шахтер среди руды можешь найти что-то прекрасное: четверостишие, мысль, пример из истории в назидание. Надо просто быть мудрой пчелой.

То есть человек духовно может сортировать, что ему надо, точнее говоря - даже должен это делать: что читать, что смотреть.

Все, что тебя назидает, все, что тебе помогает исполнить заповеди Божьи - быть человечнее и добрее, все приводит к духовной жизни или к ее началу, поэтому «просите, и дастся вам, ищите - и обрящете, толцыте - и отверзется». Ищите доброе, но только там, где это возможно. Поэтому мы еще раз сделаем на этом акцент, подведем итог: духовная жизнь - это та жизнь и те примеры, образы, мысли, которые помогают нам стать человечными. А человечность из нас будет делать настоящих христиан, настоящих людей, которые подражают Христу. Вот к этому будем стремиться, искать не того, чтобы нам было лучше, а чтобы мы и люди, которые вокруг нас, были лучше. Не их перевоспитывать, а себя. Пусть они воспитываются не словами, а примером, потому что слова назидают, но только дела влекут. Мы тогда будем духовными людьми, когда будем подражать Христу.

Спасибо, отец Мелхиседек! Думаю, что этот цикл бесед понравится нашим телезрителям, и я надеюсь, что мы его вскоре продолжим.

Всего доброго, но мы не елочная игрушка, чтобы всем нравиться. Мы нужны для того, чтобы мы все вместе становились лучше.

Я благодарю всех тех, кто смотрел сегодняшнюю передачу «Таинства Церкви», а также всех тех, кто оказывает постоянную финансовую помощь нашему телеканалу, который действительно является тем самым общественным народным телевидением...

Духовным!

Да, батюшка! О создании которого все говорят. Мало кто, наверное, смотрит общественное телевидение ОТР, а у телеканала «Союз» просто огромная аудитория, поэтому это действительно наше народное телевидение, которое существует на наши собственные пожертвования. Еще раз всех благодарю за поддержку и желаю всем всего доброго!

Ведущая Любовь Акелина
Расшифровка: Евгения Осипцова

Иоанн Предтеча и Креститель Господень

Св. Пророк Иоанн Предтеча сказал: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 3, 2). Другого пути, кроме покаяния, к Царству Небесному нет и не будет! Так он призывал народ к покаянию.

Затем того, кто желал принять у него крещение, он вводил в воды реки Иордана… И здесь человек исповедовал Иоанну Крестителю свои грехи. А Пророк в это время молился Богу о прощении его. Затем, по окончании исповеди, Иоанн Предтеча говорил: «Я крещаю тебя во имя грядущего Мессии», – и погружал его в воды Иордана.

Св. Ерм в книге «Пастырь» пишет: «Если бы Господь не даровал нам покаяние, то не спасся бы ни один человек». Святые Отцы говорят: «Первый дар благодати, первый дар Духа Святого – это познание своих грехов». Когда благодать коснется человеческого сердца, тогда человек почувствует, как он далек от Бога. Преподобный Антоний Великий перед смертью говорил: «Вся моя продолжительная жизнь была ни чем иным, как только лишь беспрерывным плачем о моих грехах!»…

Иногда мирские люди спрашивали у подвижников: «Почему вы всю жизнь свою проводите в плаче и покаянии, а многие в миру, совершают тяжкие грехи и между тем вовсе не считают себя грешниками?».

У святых Отцов есть такие примеры: когда вода мутна, в ней не видно ничего, когда она отстоится, то в ней можно различить и маленькие камешки, и песчинки. В темном погребе не видно грязи, но если луч света проникнет в него, то мы увидим там, в луче этого света, тысячи пылинок. Чем чище становится душа человека, тем яснее он видит свои грехи.

Что такое покаяние? О. Рафаил пишет, что, покаяние – это суд человека над самим собой до Страшного Суда. В мирском суде, чем суровее обвиняет преступника судья, тем более тяжкий выносится ему приговор…

А здесь, наоборот, чем строже совесть обличает человека, тем полнее его прощение, тем ближе его спасение. В чем состоит покаяние? Для того, чтобы оно было истинным, необходимы следующие условия:

Во-первых, сожаление о своих грехах. Во-вторых, чистосердечная исповедь пред священнослужителем – человеком, наделенным особым правом прощать и разрешать грехи. Но исповедь, не просто рассказ о своих грехах, а плачь о них. Ведь часто люди рассказывают о своих грехах без всякого покаяния, а иногда даже гордясь ими расписывая и сами подробности . Затем, в-третьих, человек должен решиться больше не повторять эти исповеданные грехи. Не быть, как сказал один митрополит, рецидивистом греха… Иметь решимость скорее умереть, чем согрешить снова. Есть древняя пословица: «Мудрый дважды не падает на одном месте». И, наконец, четвертое условие – человек должен стараться исполнять в своей жизни добродетели, противоположные прежде совершенным грехам. Вот тогда, наше покаяние и будет принято Богом.

Покаяние – это основа всей духовной жизни христианина. Почему мы же мы бываем, холодны даже в великие праздники? Почему, причащаясь, мы не чувствуем, как огонь и свет входит в наши сердца? Как сам Христос обретается там? А ведь каждый раз перед причастием мы со скрытым нетерпением, любопытством, и даже страхом, ждем этого чуда…Но ничего особенного не происходит…

Только потому, что мы не пробудили, не смягчили, не очистили душу покаянием. А нераскаянное сердце твердо как камень. Нераскаянное сердце – это дверь, закрытая перед Иисусом Христом. Есть древняя притча о том, как Господь послал Своих Ангелов, чтобы они принесли Ему то лучшее, что увидят они на земле. И каждый Ангел принес с земли дар Богу.

Не было лишь одного из них. Но вот явился и он и сказал Господу: «Я принес Тебе в дар слезу грешника. Я увидел, как ночью грешник, презираемый всем миром, один горько плакал о грехах своих и молился о прощении. Я взял его слезу и принес Тебе». И Господь сказал: «Это самый лучший дар. Слеза кающегося грешника – драгоценный дар для Меня!»…Итак, как память о смерти, укоренившись в человеческом сердце, дает ему мужество пережить все превратности нашей жизни на земле, дает ему глубокий мир, так и покаяние кончается небесным покоем и чистой радостью…

Святые Отцы указали нам различные пути ко спасению. Каждый из них обладал особыми добродетелями: преподобный Макарий Великий – смирением; авва Агафон – даром рассуждения; преподобный Сисой – огненной молитвой, во время которой сияло как солнце его лицо, и даже пальцы рук светились, будто унизанные горящими свечами; преподобный Ефрем Сирин – покаянным плачем; преподобный Моисей Мурин – милосердием, заботой о престарелых и больных монахах.

Одни служили Господу в безмолвии и уединении, предстоя Ему в молитве за весь мир, другие служили Богу в лице человека – своего ближнего. Кажется что существует много путей ко спасению, но какой из них самый легкий? Можем ли мы спастись без особых трудов, без изнурения своего тела? Есть ли такой путь? Оказывается есть! Есть такая лестница от земли до неба: один конец ее всегда у наших ног, а другой – у престола Божия.

Жил в некоем монастыре нерадивый монах: он часто опаздывал к службе, огорчал этим остальных и вынуждал гневаться игумена. Иноки роптали и даже просили настоятеля изгнать его. И вот этот монах заболел, болезнь усиливалась, и он уже приближался к смерти. Огорчены были монахи, что погибнет душа несчастного. Собрались они у одра его, чтобы облегчить предсмертные страдания своей молитвой, но что, же видят они? Этот монах умирал смертью праведника. Лицо его выражало спокойствие и радость.

Когда он немного очнулся, братия спросили: «Какое утешение получил ты от Бога? С кем ты беседовал, как с близкими родными своими?» И умирающий, собрав последние силы, отвечал: «Братия, вы знаете, что я жил недостойно, и вот я увидел, как демоны окружили мой одр, в руках их была хартия – лист, сверху донизу исписанный моими грехами; они приблизились ко мне, Ангел же хранитель мой стоял вдалеке и плакал. И вдруг я услышал голос с неба: «Не судите, да не судимы будете! Этот монах не осудил никого, и Я прощаю его!» – и тотчас хартия в руках демонов загорелась, и они с воплями исчезли. Подошел ко мне Ангел и приветствовал меня, и я говорил с ним. Братия, – продолжал он, – после принятия монашества я не осудил ни одного человека!» «Братия, – сказал он еще, – вы осуждали меня и осуждали справедливо, а я, грешный, не судил никого». И так он почил смертью праведника.

Поэтому нам нужно помнить, что каждым грехом своим мы оскорбляем величие Божие. Апостол Павел говорит: Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? (1 Кор. 3, 16). А мы оскверняем этот храм своими грехами, разоряем его. Достоинство, совершенство Господа бесконечно, поэтому и оскорбление, которое мы наносим Богу, совершая грех, – огромно…Господь благоизволил по милости Своей, как бы уравнять Себя с людьми, Он сказал: «Если вы отпустите ближнему грех, то и Я отпущу вам долги ваши; вы простите – и Я прощу; вы не судите – и не будете судимы».

В Священном Писании, в «молитве Манассии», сказано: «Аврааму, и Исааку, и Иакову, не согрешившим Тебе…» Св. Димитрий Ростовский говорит: «Все люди грешны, даже праведник пять раз в день падает и встает, как написано в притчах», – конечно, падение его, может быть не как наше, но падение где-то в мыслях, в глубине сердца: «Никто не чист от греха, хотя бы прожил на этой земле один день»…А как же Священное Писание говорит, что Авраам, Исаак и Иаков не согрешили пред Господом? Неужели же Писание ошибается? «Нет! – говорит святой Димитрий Ростовский. – Авраам, Исаак и Иаков не имели злого чувства ни к кому, они всех прощали, они не судили никого, они не желали несчастья ни одному человеку – даже врагам своим. Они не погрешили пред Богом грехом злобы»…

Однако некоторые говорят: «Если мы будем прощать все грехи, то зло возрастет, грешники будут становиться еще наглее, они ведь нам на голову сядут…». Но чаще бывает наоборот: когда человеку оказывают милосердие, в душе его все, же пробуждается совесть, а зло наоборот, только умножает зло. Про святого епископа Аммона рассказывают, что к нему привели на суд женщину, которая обвинялась в грехе прелюбодеяния (тогда епископ выполнял и роль судьи). Посмотрев на несчастную, святой епископ сказал: «Ты зачала ребенка, роды твои будут трудными».

Затем обратился к своим служителям: «Дайте ей десять аршин полотна: если она умрет во время родов, то оно будет ей саваном, а если родится ребенок, то оно пригодится для него». И отпустил женщину, не наказав ее и не дав никакой епитимии. Тогда одна дева, присутствовавшая на суде и жаждавшая, чтоб порок был наказан, закричала: «Этот епископ, наверно, безумный!» На это святой ответил ей: «Долгие годы я молился в безмолвии в пустыне, чтобы стяжать это безумие, и теперь не желаю расстаться с ним, не променяю его ни на какую мирскую мудрость». То есть он достиг такой степени совершенства, что не видел уже зла в людях. И в данном случае он своим мудрым поступком привел грешницу к глубокому покаянию, напомнив ей о смерти, спас ее душу.

>В другой раз пришли к нему монахи одного монастыря и стали жаловаться на монаха, который пал так низко, что к нему ночью приходила женщина, и стали требовать от преподобного Аммона, чтобы он изгнал этого монаха, сняв с него иноческие одежды. Епископ отказался: «Я не поверю, пока не смогу убедиться в этом сам».

И вот монахи проследили, как блудница зашла в келью, этого несчастного инока, и сообщили об этом епископу – и он сказал: «Пойдемте вместе». Постучались в дверь к монаху; тот, трепещущий от страха, вышел им навстречу. Епископ с братией вошли в келью. Аммон догадался, что монах спрятал свою ночную гостью под стоявшую в кельи бочку; он сел на эту бочку и сказал монахам: «Обыщите все углы комнаты». Те начали искать, залезли в погреб, но никого, конечно, найти не смогли. Никто из них не посмел попросить: «Встань, Владыко, мы посмотрим под бочкой».

Постояв, они сказали: «Мы никого не нашли». Аммон ответил им: «Видите, как вы согрешили? Идите и кайтесь». А сам остался с тем монахом, подошел к нему, не сказав и слова в укор, а, только, взяв его за руку с любовью, шепнул ему тихо: «Брат, брат, следи за душой своей, помни, как коротка эта жизнь», – и вышел. Эти слова так поразили грешника, что он тут же дал пред Богом слово никогда больше не согрешать и, прогнав ту женщину, впоследствии стал добрым подвижником и свое спасение приписывал милосердию Аммона: его могли изгнать с позором, и тогда, уйдя в мир, он бы уже совершенно бесстыдно погрузился в бездну грехов…

Но есть и другие примеры!!! В некоем храме служили две девственницы. Служили усердно, с юных лет посвятив себя Богу, они почти не выходили за ограду храма. Но страдали при этом пороком осуждения. Осуждали они богомольцев, осуждали священников, дерзость их простиралась даже до осуждения епископа, как будто дьявол держал в руке своей их языки… На каждом почти приходе есть такие люди – какой-то гибрид между человеком и змеей, если позволите сказать: туловище человека, а голова змеи. Мы с вами ведь, тоже часто встречаемся с такими людьми, одержимыми духом злословия и осуждения, но считающими себя борцами за правду…

Епископ той области увещевал сестер, но ничего не помогало. Тогда он дал им епитимью. И вот, находясь под епитимьей архиерея, эти девы заболели и умерли. Так как они всю жизнь посвятили служению в храме, то их похоронили внутри церкви. И что же? Когда шла Литургия и диакон возглашал: «Оглашенные, изыдите!» , то многие из молящихся видели, как две тени выходили из гробницы.

Приклонившись низко к земле, как преступники, словно стыдясь даже посмотреть на свет Божий, они выходили тихо из храма – это продолжалось долгое время. Священник понял, что эти несчастные души не имеют места в Церкви Небесной, и потому Господь зримо выгоняет их из храма, но еще – что Он изгоняет их из милости к ним, чтобы видевшие это усилили молитву за них. Он сообщил об этом архиерею, тот пришел в церковь и просил собравшихся, чтобы все встали на молитву; они молились об упокоении сестер. Епископ попросил, чтобы верующие простили этим умершим девам все, что кто имел против них, так как почти все были оскорблены и задеты их языками; и весь народ сказал: «Да простит их Господь». Тогда архиерей подошел к гробнице и прочел разрешительную молитву. После этого во время Литургии тени уже больше не появлялись…

Про некоторого святого старца рассказывают, что когда он заночевал в одном селе, возвращаясь в монастырь, то услышал, как селяне бранятся друг с другом, употребляя самые грязные, бранные слова. Тотчас он встал на колени и начал горячо молиться. И предстал пред ним Ангел Божий с огромным мечом и сказал: «Этим мечом будут поражены все, кто осуждает ближних своих: блажен ты, что слыша эту брань, которая была попущена тебе в искушение, никого не осудил, а стал молиться! За это благословение Божие будет на тебе»…

Оказывается неосуждение, по словам святых отцов – самый легкий путь ко спасению, но как часто мы забываем о нем! Не только прощение наших грехов, но даже мера благодати Божьей, как бы в наших руках, потому что Господь сказал: каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить! (Мф. 7, 2). Спасение и благодать – это дар Божий, но условие для принятия его – прощение всех людей.

Тот, кто искренне прощает человека, и первый идет с ним мириться, тот уже больше никогда в жизни не вспоминает несправедливости, причиненной ему. Кто искренне прощает, тот так же искренне желает добра тому, кого он простил, как лучшему своему другу. А самый главный признак того, что мы простили нашего противника, – мы горячо молимся за него и желаем ему в глубине своего сердца всех благ и в вечной, и во временной его жизни. Как мы хотим, чтобы Господь относился к нам, так и мы должны относиться к каждому человеку!

У нас же повсеместно распространенное наше лицемерное ощущение и понимание, того, что будто бы мы своим осуждением, можно принести пользу тому человеку, которого осуждаем, хочем помочь ему, избавить его от его недостатков, вырвать сучок, как образно сказано в Евангелии, из глаза ближнего своего. Сучок, который к тому же, в глазах осуждающего обычно вырастает до размера бревна. И настолько часто глаза ближних переполнены «бревнами», что зритель этих «бревен» оказывается неспособным видеть ничего уже в своих собственных очах.

Но довольно при свете своей совести посмотреть на себя со стороны и спросить: «Для того ли ты говоришь свои осуждающие слова, чтобы помочь человеку избавиться от его греха?» — как все станет ясно. Очень немногие осуждают, искренне желая помочь человеку избавиться от его грехов. Обычно за счёт чужих грехов происходит самоутверждение в своей мнимой праведности и мудрости. Да откуда взяться в нас этой праведности и мудрости…Мы все еще, только в начале пути, и подай Господи нам не сойти с этой дистанции…

Обличать же греховные тенденции, вообще довольно бессмысленно. Это приводит лишь ко взаимному раздражению…Только когда у человека слабая психология, и не очень остро выраженная чувствительность, он может реагировать на обличения вполне спокойно. Иногда человек спокойно реагирует на обличения, и по причине чрезвычайно высокой гордости (известный пример монаха из книги аввы Дорофея, который не обижался на обидчиков лишь потому, что считал их хуже собак ).

Для того, чтобы увидеть по-настоящему чужие греховные тенденции, необходимо прежде увидеть себя самого и освободиться от собственной порочности, потому что лишь при этом условии можно с любовью видеть греховное горе другого человека. А иначе, будешь это либо неправильно видеть, и неправильно квалифицировать; и, не имея опыта собственного освобождения, никогда в жизни, не сможешь помочь другим…

Великое благо для всех нас, пока мы еще живы — научиться любить, прощать и не осуждать. Но, вспомните, как тяжело это дается нам на практике… Но и этому нам надо все же научиться, при помощи постоянного контроля за самим собой «любимым», за своими поступками и делами…

Поэтому будем помнить о том, что душа человека становится, намного лучше, живее, честнее, светлее, добрее и божественнее, когда в ней пробуждается, сначала почти нехотя, а потом и сознательно, а потом — и с большой силой любовь к тому, чтобы прощать и любить своего ближнего. Начнем этот путь, конец которого бесконечен, потому что он для нас, в бесконечной вечной жизни во Христе…

Вконтакте

Алексей Ильич Осипов

Доклад на Богословской конференции РПЦ «ПРАВОСЛАВНОЕ БОГОСЛОВИЕ НА ПОРОГЕ ТРЕТЬЕГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ» Москва, 7-9 февраля 2000 г.

Ваше Высокопреосвященство! Досточтимое собрание!

Какими бы вопросами и проблемами мы ни занимались и насколько бы они ни были важны для нашей жизни - как обычной, так и церковной, все мы прекрасно понимаем, что, в конечном счете, решение всех этих вопросов для верующего человека сводится только к одному. Основная наша проблема - как нам устроить правильно свою внутреннюю жизнь, свой дух, свою душевную жизнь. Вопросы духовной жизни являются той окончательной целью, к которой сводятся все прочие наши проблемы. Мы смертны - и от этого мы никуда не уйдем. И сколько бы мы ни решали каких-то проблем, в конечном счете, основная наша задача - это правильное устроение внутренней духовной жизни. К этому призывает Евангелие, к этому призывает наша вера. И все мы прекрасно это понимаем. Правда, часто забываем об этом. Многие проблемы подчас нас настолько отвлекают, что мы забываем о самом главном. Хорошо сказано у дедушки Крылова: "Весь зоопарк я осмотрел, слона вот только не приметил!"

Часто в нашей жизни - каждый человек - и мы себя самих именно на этом и ловим, - что слона-то мы никак не примечаем: зачем мы живем, для чего живем и к чему мы стремимся в конечном счете?

Так вот, проблема духовной жизни - это самая основная проблема, стоящая перед нами, и она определяет на самом деле весь характер, весь строй не только нашей жизни, но и всего нашего творчества, всей нашей деятельности во всех направлениях, в каких бы человек ни стремился, на что бы он ни направлял он свою мысль. В конце концов именно дух творит себе формы. Содержание духа, чистота его или, напротив, страстность - определяют характер всей нашей деятельности. Мы можем говорить о чем угодно, но мы прекрасно понимаем: до тех пор, пока мы не победим в себе самых элементарных страстей и страстишек, все наши самые прекрасные высокие слова - останутся беспомощными и бесплодными.

Что же такое духовная жизнь с точки зрения Православия? Какое она имеет значение для человека? Какое она имеет значение для нашей частной, личной, общественной и государственной жизни? Для всего она имеет первостепенное значение. Духовная жизнь не ограничивается каким-то внутренним миром, который не имеет никакого отношения к окружающей жизни. Глубочайшая ошибка так считать. Дух действительно творит себе формы. И все, что мы видим, что совершается в нашей окружающей жизни, - это есть только вершочки, только ростки, а корни - там, они в душе и определяют всю нашу жизнь - и политическую, и социальную, и подход ко всем нашим проблемам, с которыми мы сталкиваемся.

В конце концов, с христианской точки зрения мы должны понять, в чем заключается Промысел Божий. Что Он такое есть? Совершенно очевидно, Промысел Божий - это есть непрестающее действие Любви и Премудрости Божией, направленное - к чему? Вот иногда мы, знаете, так говорим: к спасению - вот и все. А что это такое - "к спасению"? Нужно яснее расшифровать, в чем тут дело. Что такое Промысел Божий?

Почему каждый из нас находится в разной ситуации? Почему у нас всего два-три процента богатейших людей, а девяносто процентов нищих? Почему все корежится и ломается? Почему в нашей жизни столько невзгод и неприятностей? В чем причина? Промысел Божий - это есть такое действие, которое, во-первых, соотносится с нашим духовным внутренним состоянием. Это важно понимать - с нашим внутренним состоянием: то, что можно дать одному, нельзя давать другому; то, что полезно для одного, - вредно для другого. Это первый и важнейший элемент, входящий в понимание того, что мы именуем "Промыслом Божиим".

Второе - не менее важное, может быть даже более важное: Промысел Божий направлен как на каждого человека, так и на каждый народ, и на весь мир в целом, на все человечество в целом. Кстати, откуда проистекают, может быть, и корни понимания христианской историософии: на что направлен? На одно только. Мы же утверждаем, что центральным и самым главным событием во всей человеческой истории является Пришествие Христа. Христа - то есть Спасителя. Спасителя как отдельного человека, так и человечества в целом. Какой вывод отсюда можно сделать? Совершенно очевидный: самое главное для каждого человека и для человечества в целом - убедиться наконец в том, что нужен Христос. Для меня, для нас, для всех. Вот в чем состоит главнейшее действие Промысла Божия. Он ставит каждого человека в отдельности, каждую социальную группу, каждый народ, государство, человечество, повторяю, в целом - ставит в такие условия - наилучшие условия, при которых в конце концов мы бы должны, я бы должен понять, что действительно: мне же нужен Спаситель!

И вот мы видим, что идет в истории: идет потрясающее раздвоение в понимании этого слова, глубокого значения этого слова, когда мы говорим "Спаситель" и "спасение" - два не совместимых совершенно между собой смысла, противоборствующие в течение всей истории человечества, которая должна закончиться страшным катаклизмом. Вот каковы два смысла. Когда пришел Христос, посмотрите, чем Он занимался? Во-первых, Кем Он пришел - это уже обращает на себя внимание, - с точки зрения нашей обыденной, вернее, с точки зрения той атмосферы жизни, в которой мы живем, тех целей и стремлений, которые присутствуют в нас. Просто даже странно, когда Он пришел - Кем? - Императором? Нет. Какая ошибка думаем: как много Он мог бы сделать! Вы только подумайте, что бы Он мог сделать со всем миром, если бы стал повелителем этого мира! А наверное, если бы Христос стал императором, покорил бы весь мир, установил бы лучшие законы, отменил бы рабство, дал бы свободу просвещению, установил бы такие нормы жизни!.. Я думаю, что для многих, у кого мало веры или мало знаний христианства, - да, они будут делать такой вывод: Христос совершил колоссальную ошибку.

Кем Он пришел? Патриархом? - выражаясь нашим языком. Нет. Архиереем? Нет. Книжником-богословом? Нет. Священником? Нет. Да что же это такое в конце концов?! Да какой же это Спаситель? Без власти, без прав, без полномочий, какой-то нищий, группа учеников вокруг Него ходит - еще и ученики безграмотные: в субботу колосья теребят, чтобы там чего-нибудь съесть, а в субботу не положено, а Он еще их и оправдывает. Вся жизнь Его, вся Его проповедь была направлена совершенно в другую сторону: "блаженны чистые сердцем - они Бога узрят". Вся сила Его проповеди, вся сила Его жизни, вся сила Его образа и Его деятельности были направлены только к одной единственной цели: хотя весь мир занимается только одним - хлебом насущным, вот те только немногие и вождь их Христос обратил внимание людей на центр, откуда исходят благоденствия человека.

Посмотрите, Он сказал, поразительную вещь: "не заботьтесь о том, что вам есть, что пить и во что одеться" (в греческом тексте, где "не заботьтесь" - стоит "не терзайтесь душой" - "душу не отдавайте"), "ищите прежде всего Царства Божия и правды его - и это все [вы слышите?] приложится вам". Он же указал на потрясающий закон человеческой жизни, в который мы никак не поверим, мир отрицает, и даже христиане не очень-то верят. Не очень-то верят они в то, что "ищите прежде Царства Божия и правды его - и это все приложится вам".

Что такое "искание Царства Божия и правды его"? Что это: отрешение от мира? Сбежать куда-нибудь в пустыню? Были и такие. Замкнуться ото всех? Были и такие индивидуумы. Сам Он не показывал такого примера. Помните, как Его обвиняли? - "Ядца" (то есть "обжора"), "пийца" (то есть "пьяница"), друг кому? - мытарям (это самым отъявленным мошенникам), и грешникам. Посмотрите, кто к Нему прикасается. Ничего себе Праведник, который не видит, кто же к Нему прикасается даже... Какой Образ показал интересный! Христос не устанавливает конкретных норм этой нашей жизни, где жить человеку: в пустыне, в затворе, в миру и прочее. Нет, Он обращает внимание на совершенно другую сторону: что должно быть целью человеческой жизни, целью - "ищите прежде всего Царства Божия и правды его".

Не знаю, стоит ли мне подробно говорить о другой стороне, о другом понимании "спасения" и "Спасителя". По-моему, для всех это очевидно. Нам настолько это все естественно и понятно, к чему стремится человечество, какого "спасения" ищет и какого "спасителя". "Хлеба и зрелищ" - римляне грубо и просто это определили. "Panem et circenses" - и все в порядке! Этого именно и ищет человечество. К этому, надо сказать, оно идет, и это именно может погубить человечество. Другой "спаситель" вожделенен человечеству, его жаждут. И его время естественно приближается. Только что тогда будет? Мы великолепно знаем, что будет.

Что же такое "ищите прежде Царства Божия и правды его"? О чем идет в конечном счете речь? Вот речь и идет как раз о том, что на аскетическом языке называется "духовной жизнью", "правильной духовной жизнью", ибо духовная жизнь бывает правильная, а бывает неправильная.

В наше время при потрясающем плюрализме жизни и воззрений мы уже даже запутались в самом термине "духовная". Что такое "духовная"? Есть гуманистическое понимание духовности, есть нехристианское понимание религиозной духовности, есть католическое понимание духовности, есть протестантское понимание духовности. Кратко о них скажу, потому что не стоит особенно на этом останавливаться.

Что такое гуманистическое понимание духовности? К чему оно сводится? Что это такое? Кто такой "духовный человек"? Это носитель высокого уровня общечеловеческой нравственности, культуры, образования. Можно не сомневаться, что когда я осознаю себя носителем такой морали и культуры, и развития, и образования, - не подходите ко мне: я опалю вас огнем своего величия.

Что такое нехристианское понимание духовности? Стоит только почитать, что это такое. Возьмите самого прославленного, может быть, начала нашего века ведантиста, представителя индуизма Вивекананду. Вот что он пишет, кто есть Бог для человека и что такое "духовность"? - "Бог для человека - это другой человек, это тело "человека". Ай-ай-ай! Бедный человек! До чего докатился! Религиозный человек, какие вещи говорит: "Человек! Никогда не думай, что ты слаб. Ты велик! Ты могуществен! Ты совершенен!" - кричит веданта всему западному миру. На конгрессе религий в Америке все ему аплодируют в дружном восторге: "О! Он сказал самое заветное, что лежит у меня в душе: нет Бога кроме меня!"

Что такое католическая духовность? Лучше всего это видно на ее величайших, подчеркиваю, святых. Как узнается церковь? По святым своим. Говорят: скажи мне, кто твой друг, и я тебе скажу, кто ты. Верная пословица, но еще более верная: скажите мне, кто ваш святой, и я скажу вам, кто вы. Скажите, кто ваш святой? Я потому и говорю: католическая церковь - посмотрите на величайших святых: кто они, к чему они стремились? Чем они жили?.. Великолепно определил некоторые из видов, разновидности католической духовности Дмитрий Мережковский (хотя он сам, его воззрения - вопрос другой совсем): "compassio" - вот то первое, что особенно завлекает. Франциск Ассизский весь живет - чем? - состраданием страждущему Христу. Он плачет и страдает от страданий Христовых, жаждет Его же страданий - и думает, что в этом духовность. Я не хочу сейчас говорить, к чему он пришел, я хочу сказать только об одном. Христос сказал: "Меня любит тот, кто исполняет Мои заповеди", а не "тот, кто Мне сострадает в Моих страданиях". Речь идет совсем не об этом. Если хотите, кошка страдает, если ее кто-то мучает - мы будем сострадать, - и что это - духовность? Возьмите вот другое - так называемое "богосупружество" - опять-таки термин Мережковского. Тут мы уже доходим до пределов человеческой нормальности, сталкиваемся с невероятным, когда величайшая святая, а не кто-нибудь, великая святая Тереза кричит: "О Бог мой, супруг мой! Наконец-то я увижу Тебя!" - которая любит петь и плясать под звуки бубна и кастаньет, будучи игуменьей, конечно. (А вот наши игуменьи в этом отношении отстают что-то.) Это когда Бог Христос является ей и говорит: "Я до этого был Бог твой, отныне Я не только твой Бог, но и супруг твой". И это описывается в ее жизни, как что? Учтите, то, что для нас смешно или, напротив, о чем слезы можно лить, там описывается с восторгом - до чего она достигла, величайшая святая. А Игнатий Лойола - третий тип или разновидность католической духовности, который одним усилием напряжения ума прямо говорит: "Я мог вообразить перед собою все муки ада и все блаженства рая". Православные подвижники пишут: если и давались когда видения кому, то без всякой воли человека, помимо его сознания, неожиданно, давались исключительно по Промыслу Божию, необъяснимому для нас и непостижимому. Не случайно наши самые авторитетные святые отцы называли этот путь "прелестью" и заблуждением. Действительно, когда Христос - "супруг", то уже более кощунственного, пожалуй, ничего не придумаешь. Не Жених - супруг...

Протестантская духовность, - тут, по-моему, даже и говорить нечего. Уже открыто: в документах, официальных документах пишут "сексуальность не противоречит духовности, достижение экстаза - это уже достижение великой духовной способности". И вот уже начинается, взявшись за ручки, под музыку, под те же барабаны, которые сейчас особенно стали популярными, во время так называемых "экуменических богослужений", - заводить себя до "экстаза". А эти харизматические движения, это пятидесятничество, когда они действительно начинают напоминать типичное радение, - все это объявляется "духовностью". Вы слышите, перед чем мы стоим? Какой набор! Совсем не полный!

На фоне этого действительно стоит поговорить, что же такое православная духовность. В конце концов, что для нас является самым ценным и важным? В первую очередь и самое важное, на что стоит обратить, по-видимому, внимание: о чем пишут святые отцы, когда говорят именно о православной духовности как таковой. Они утверждают, что наука из наук, философия из философий, искусство из искусств - аскетика, или наука о духовной жизни, направлена в первую очередь (мы не будем говорить о вершинах сейчас) к тому, что прекрасно выразил Пимен Великий: "Человек - это тот, кто познал себя". Речь идет совсем не о сократовских словах, нет. Христианство совершенно о другом говорит. Что такое познание себя, без которого невозможна никакая духовная жизнь, никакая? Что оно собой представляет? Оно собой представляет не что иное, как внутренний процесс жизни, при котором человек постепенно начинает видеть то, - что в собрании святых было бы даже смешно сказать, даже стыдно сказать, подумаешь, что анекдот какой-нибудь. Человек начинает видеть, что он на самом деле грешен. Кажется, странно звучит? На самом деле, к великому сожалению, - это факт. Мы, конечно же, грешны, да и кто из нас нет, спросите кого угодно: "Грешен?" - "Ну конечно, грешен. Ха-ха, ах! Действительно грешен", - и даже улыбнуться может, так весело. В пятке гвоздь торчит - весело, правда? Замечательно...

Что такое грех? Грех - это рана на душе человеческой. Грех - это болезнь. Грех - это искажение. И вот этого искажения, этих-то ран и не видим мы в душе своей. Не видит человек. Оказывается, требуется особая правильная жизнь, чтобы, наконец, постепенно человек начал видеть, что он действительно грешный. Какая труднейшая задача! Каким же путем можно это увидеть? Как? Святые отцы говорят, что евангельские заповеди являются уникальными - то есть единственными в своем роде. Они дают человеку исключительную возможность, являются исключительным средством, при котором человек может достичь первой цели духовной жизни - познания себя. Святой преподобный Симеон Новый Богослов прямо так и пишет: "Тщательное исполнение заповедей Христовых научает человека его немощи". Вот, оказывается, каков путь познания себя. Вот оно - средство. Мы даже и не представляем себе, насколько это великое средство. Для того, чтобы это лучше увидеть, покажу другое.

Представьте себе, что человек начинает творить добрые дела, помогает другим, посещает богослужения, исполняет церковные обряды, исполняет келейное правило и так далее. Оказывается, если при этом человек не прилагает всех усилий к тому, чтобы исполнить заповеди Евангелия, то вот эти все прекрасные, кажется, вещи - посещение храма, исповедь, причащение, чтение слова Божия, посты, помощь другим, - оказывается, все это может привести человека только к гордости, тщеславию, самомнению, видению своей праведности. И тогда гибель наступает для человека. Без исполнения Заповедей, под которыми что разумеется: разумеется обращение к своему внутреннему миру. Ведь Заповеди что говорят? - Не осуждай, не клевещи, не завидуй, не тщеславься, не превозносись, не лукавь, не лицемерь и так далее. - То есть внутренний мир человеческий затрагивает исполнение Заповедей - тот мир, который ото всех скрыт. Я хороший человек, никто не видит, что во мне происходит, а во мне может происходить ой-ой-ой что. Вовне могу быть прекрасным человеком, а внутри - сгнившим до конца - от одних только скверных мыслей, недаром есть же выражение "святой сатана".

Внутренний мир и внешний - как часто могут отличаться друг от друга! Оказывается, без всемерного понуждения себя к исполнению заповедей Евангелия невозможна правильная духовная жизнь. И внешняя наша деятельность - кажется, благочестивая, церковная, прямо, знаете, ну невозможно до чего святая - может привести человека не ко Христу, а к Антихристу, потому что может воспитать в нем гордыню, самомнение - и тогда наступает действительная гибель человека. Как доволен бывает человек, самодоволен, который подчас творит много внешних дел и постоянно не обращается, совершенно не обращается к своей душе, к своему внутреннему миру, не борется вот с тем внутренним змием, который, увы, живет внутри каждого человека.

Итак, первое и главнейшее, что определяет православную духовную жизнь, - это есть понуждение себя к исполнению Заповедей, и это понуждение открывает мне, кто я есть на самом деле. Оказывается, я даже не могу не осуждать других людей, я не могу не завидовать, я не могу не тщеславиться, я не могу не возмущаться, и так далее. Я действительно и нищ, и слаб, и убог. Вот это познание себя смиряет человека внутри себя наконец-то, смиряет себя. Помните, Достоевский сколько раз произносил: "Смирись, гордый человек!" Вот, оказывается, что является первым шагом: на пути понуждения всякого исполнения заповедей Евангелия и покаяния - на этом пути исполнения и покаяния постепенно человек начинает видеть себя, начинает убеждаться в том, в чем кажется и убеждаться нечего было: что он, оказывается, - грешный человек, и не только грешный, он начинает видеть, что с собой справиться никак не может. Не может. Хотел бы не завидовать - не могу. Не осуждать - никак не могу. Не возмущаться, - я же знаю, что это вредно, это плохо, все медики говорят "не возмущайся", - не могу. Вот когда человек увидит, что он не может, тогда он начинает смиряться, тогда он начинает понимать, что ему нужен Спаситель - Христос нужен. Вот где начало христианской правильной духовной жизни.

Отсюда становится понятным, почему Христос говорил, что не здоровые нуждаются во враче, а больные, и что Он призвал к покаянию не праведников, а грешников; становится понятным, почему Он сказал, что об одном грешнике кающемся больше бывает радости на Небесах, чем о девяноста девяти праведниках. В этих даже словах - "праведниках" - чувствуется, если хотите, некая ирония: ну еще бы - "пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию", - ясно, о каких "праведниках" идет речь, ясно, какие кавычки стоят, - незаметная, но совершенно очевидная Божественная ирония.

Мы, конечно, прекрасно понимаем, что это только начало духовной жизни. Совершенно ясно, что целью ее является не что иное как богоподобие. Наш Бог, в отличие от всех богов мира, обладает двумя свойствами, о которых не знала ни одна религия мира. Слышите, ни одна религия мира! Наш Бог, во-первых, есть Любовь - и только Любовь. Во-вторых, Он есть Смирение - и такое Смирение, которое возвело на Крест Воплотившегося Сына Божия. Как приобретается такая Любовь, которая действительно является спасительной для человека и которая делает человека духоносным? Опять скажу вам: ни одна религия мира не знает этого средства. Под Любовью ведь разумеется не романтическая любовь, не знаете ли, "взбрык" чувств. Под христианской любовью разумеются совершенно другие вещи. Это любовь богоподобная, которая ищет пользы и только пользы с точки зрения вечности для человека. Как приобретается эта любовь? Кратко сказать - сказать то, что сказал наш русский подвижник Тихон Задонский: "Если мы говорим о любви, то мы должны понять, что единственным ее средством, единственным ее источником и единственным верным направляющим ее инструментом является смирение, проистекающее из познания самого себя". Вот откуда рождается искренняя любовь - когда человек видит себя погибающим, тогда он с сочувствием отнесется и к другому человеку, тоже погибающему. Сытый голодного не разумеет, а голодный голодному - сочувствует.

Оказывается, подлинная любовь рождается из познания себя, из познания своей негодности...

А богоподобие есть уже вершина человеческого совершенства...

В прошедшие века, например в России XIX в., православное мировоззрение было частью православной жизни и поддерживалось окружающей действительностью. Даже не было нужды и говорить о нем, как о чем-то отдельном, – все жили по-православному, в согласии с окружающим православным обществом. Во многих странах само правительство исповедовало Православие; оно было центром общественной деятельности, и сам Царь или правитель исторически был первым православным мирянином, обязанностью которого было подавать своим поданным пример христианской жизни. В каждом городе были православные церкви, и во многих из них службы совершались ежедневно, утром и вечером. Монастыри были во всех больших городах, во многих меньших городах, за их пределами, в деревнях, в удаленных и пустынных местах. В России было более тысячи официально зарегистрированных монастырей, не считая других общин. Монашество было общепризнанной частью жизни. Действительно, в большинстве семей кто-нибудь – сестра или брат, дядя, дедушка, родственник – был монахом или монахиней, не говоря уже о других примерах православной жизни, странниках и Христа ради юродивых. Весь образ жизни был пронизан Православием, центром которого, конечно, было монашество. Православные обычаи были частью повседневной жизни. Большинство повсеместно читаемых книг были православными. Сама повседневная жизнь для большинства людей была трудной: им приходилось много работать, чтобы прожить, надежды на жизнь были невысоки, не была редкостью – все это подкрепляло учение Христа о реальности и близости другого мира. В таких обстоятельствах жить по-православному означало то же, что и иметь православное мировоззрение, и мало было необходимости говорить об этом.

Сейчас все изменилось. Наше Православие – это островок среди мира, живущего по совершенно другим принципам, и с каждым днем эти принципы все более меняются в худшую сторону, все более отчуждают нас от него. Многие люди подвергаются искушению разделить свою жизнь на две категории: повседневная жизнь на работе, с мирскими друзьями, в мирских делах, и Православие, по которому мы живем по воскресеньям и в другие дни недели, когда у нас есть для этого время. Но если взглянуть пристальнее, мировоззрение такого человека часто представляет собой странную комбинацию христианских и мирских ценностей, которые на самом деле не смешиваются. Цель этого доклада – показать, как живущие сегодня могут начать делать свое мировоззрение более ценным, делать его всецело православным.

Православие – это жизнь. Если мы не живем по-православному, мы просто не православные, вне зависимости от того, к какой вере мы формально принадлежим.

Жизнь в нашем современном мире стала очень искусственной, очень неопределенной, очень путанной. Православие, действительно, имеет свою жизнь, но оно также не столь уж далеко от жизни окружающего мира, и поэтому жизнь православного христианина, даже когда он действительно православный, не может не отражать ее так или иначе. Какая-то неопределенность и путаница проникли теперь даже и в православную жизнь. Давайте попытаемся взглянуть на нашу современную жизнь, чтобы посмотреть, как лучше могли бы мы выполнить наши христианские обязанности, вести жизнь не от мира сего даже в эти ужасные времена и иметь православный взгляд на свою сегодняшнюю жизнь, который позволит нам в эти времена выжить и сохранить в целости нашу веру.

Жизнь сегодня стала ненормальной

В то же время наше отношение к людям должно быть отношением любви и прощения. Сейчас в православную жизнь вкралась некоторая жестокость: «Это еретик, не общайся с ним», «Этот, возможно, православный, но с уверенностью утверждать нельзя», «А вот тот явно шпион». Никто не станет отрицать, что сейчас окружена врагами и что есть некоторые, кто не прочь воспользоваться нашим доверием. Но так было с апостольских времен, и в этом практическом отношении христианская жизнь всегда была чем-то рискованным. Но даже если иногда нами и пользуются, и мы должны проявлять осторожность, все же мы не можем отказаться от нашей основной позиции любви и доверия, без нее мы потеряем основу основ нашей христианской жизни. Мир без Христа недоверчив и холоден, но христиане, напротив, должны быть любящими и открытыми, а иначе мы потеряем соль Христову в себе и станем подобными миру, годными для того, чтобы нас выбросили и попирали ногами.

Немного смирения при взгляде на себя помогло бы нам быть более великодушными и прощающими ошибки других. Мы любим осуждать других за странность их поведения; мы называем их «cuckoos» или «тронутыми новообращенными». Действительно, мы должны беречься по-настоящему неуравновешенных людей, которые могут принести большой вред Церкви. Но какой православный серьезный христианин сегодня немного не «тронутый»? Мы не соответствуем обычаям мира сего, а если и соответствуем им в сегодняшнем мире, то мы уже не являемся подлинными христианами. Подлинный христианин не может чувствовать себя своим в миру и не может не казаться себе и другим немного «тронутым». Во многих странах достаточно придерживаться идеала христианства не от мира сего или креститься взрослым, чтобы попасть в сумасшедший дом, а эти страны торят дорогу всему миру.

Поэтому не будем бояться, что в миру к нам станут относиться как к несколько «тронутым», и будем продолжать хранить христианскую любовь и прощение, которые мир никогда не сможет понять, но в которых, в глубине сердца, он нуждается и которых даже жаждет. Наконец, наша христианская позиция должна быть – назову по недостатку лучшего слова – невинной. Ныне мир придает большое значение сложности, житейскому опыту, «профессионализму». Православие не придает этим качествам никакой цены, они убивают христианскую душу. И все же эти свойства непрестанно проникают в и в нашу жизнь. Как часто приходится слышать, особенно от восторженных новообращенных, о желании поехать в большие центры Православия, в соборы и монастыри, где собираются тысячи верующих и разговор повсюду идет на церковные темы, и можно почувствовать, как все же важно Православие. Это Православие есть лишь маленькая капля в ведре, если взглянуть на все общество в целом, но в этих больших соборах и монастырях столько народа, что кажется, что Православие действительно преобладает. И как часто видишь этих людей в жалком состоянии после того, как они удовлетворили свое желание и возвратились из «великих центров Православия» угрюмые и разочарованные, наслушавшиеся мирских церковных сплетен, полные осуждения и озабоченные лишь тем, чтобы быть «православными», «соответствующими» и по-мирски опытными в вопросах церковной политики. Одним словом, они потеряли свою невинность, свою неотмирность, были сбиты с толку из-за своей завороженности мирской стороной церковной жизни.

В разных формах это искушение встает перед нами всеми, и мы должны бороться с ним, не позволяя себе переоценивать в Церкви внешнее, но всегда возвращаясь к «единому на потребу» Христу и спасению наших душ от этого рода лукавого. Мы не должны закрывать глаза на происходящее в мире и в Церкви – нам нужно знать это ради самих себя, но наше знание должно быть трезвым, простым и прямодушным, а не усложненным и мирским.